Центральная тема романов форсайтовского цикла – упадок некогда могущественной и сильной английской буржуазии, крушение некогда прочного уклада ее жизни. Эта тема раскрывается на истории нескольких поколений семьи Форсайтов.
Три первых романа форсайтовского цикла охватывают период с 1886 по 1920 г. Движение времени, смена эпох фиксируются отраженными в романах событиями истории: англо-бурская война, смерть королевы Виктории, первая мировая война. События семейного характера перемежаются и связываются с историческими. Семья изображается как звено общественной жизни. Особенность каждого поколения определяется своеобразием эпохи. История Форсайтов перерастает в историю форсайтизма как общественного явления.
Для Голсуорси истинным Форсайтом является не только тот, кто носит эту фамилию, но каждый, кому свойственна собственническая психология и кто живет по законам мира собственников. Форсайта можно распознать по чувству собственности, по умению смотреть на вещи с практической стороны. Прирожденные эмпирики, Форсайты лишены способности к отвлеченному мышлению. Форсайт никогда не расходует зря энергию, не выражает открыто своих чувств. Форсайты – не творцы и не созидатели; «никто в их семье не пачкал рук созданием чего бы то ни было». Но они стремятся приобрести и захватить созданное другими. Это обстоятельство порождает основный конфликт романа «Собственник», заключающийся в столкновении мира красоты и свободы, воплощенного в Ирэн и Босини, и мира Форсайтов, находящихся «в безоговорочном рабстве у собственности».
Действие романа «Собственник» начинается в 1886 году – в пору наивысшего благополучия Форсайтов в условиях викторианской Англии. Родоначальником семьи был « Гордый Доссет», простой подрядчик, разбогатевший на строительных заказах. Его дети, шестеро братьев - Джолион, Джемс, Суизин, Николас, Роджер и Тимоти, преуспели в накоплении и приумножении оставленных им средств. В романах «Саги» действуют три поколения Форсайтов.
Открывающая «Собственника» глава – «Прием у старого Джолиана», содержащая великолепное по своему мастерству изображение Форсайтов, является исходной для развития основных сюжетных линий романа.
Демонстрация семейного благополучия Форсайтов становится в то же время и прелюдией к предстоящей драме. Процветающее «ядро нации» инстинктивно чувствует приближение опасности. В данный момент она связана с вторжением в их среду Босини – человека иного мира.
Воспроизводя портреты своих героев, Голсуорси через внешние черты раскрывает сущность их характера. Сухопарая, длинная фигура Джеймса Форсайта вполне гармонирует с его сухостью и с его «прямолинейным» восприятием окружающего. Во внешности Суизина – натуры примитивной и грубой – подчеркнута массивность, тяжелая окаменелость черт, квадратные плечи. Характерна застывшая презрительная гримаса на узком и бледном лице Сомса, его осторожная крадущаяся походка человека, который кого - то подстерегает. Голсуорси использует прием частого повторения, многократного упоминания одних и тех же наиболее характерных черт внешности героя, достигая этим особенно четкого зрительного образа (крупный, резко выступающий вперед форсайтовский подбородок, пышная копна волос Джун, яркие жилеты Суизина и т. д.).
В характеристике антагонистов форсайтовского мира Голсуорси придерживается иных принципов изображения и использует иные принципы, отказываясь от развернутого описания и прямой авторской оценки. Ирэн и Босини даны в романе прежде всего в описании Форсайтов.
Первый роман трилогии – «Собственник» - проникнут пафосом критики мира собственников. В нем преобладает сатирическое начало, проявившееся прежде всего в образе Сомса Форсайта. Сомс – наиболее полное и яркое воплощение форсайтизма. Способный и умный от природы, Сомс направляет всю свою энергию на накопление капитала. Ради этого он отказывается от государственной службы, предпочитая, как и его отец, практику присяжного поверенного. Сомс поддерживает только деловые связи; у него нет друзей, и он не испытывает потребности духовного общения с кем бы то ни было, кроме Ирэн, всегда уклоняющейся от такого общения, остающейся недоступной и далекой. Собственническое начало подавляет человека в Сомсе, мешает раскрытию лучших свойств его личности. Но он неизменно безупречен в сфере своих деловых отношений. Его не поддающаяся никаким соблазнам профессиональная честность основана на природной осторожности и врожденном отвращении к риску.
В отличие от многих других Форсайтов (Суизин, Тимоти, тетушки Джули и Эстер), Сомс соединяет в себе противоречивые черты. Обращает на себя внимание странная настороженность в выражении его замкнутого лица, тоска во взгляде, порожденная неудовлетворенностью его чувства к Ирэн. Любовь и красота недоступны Сомсу, хотя всем существом своим он стремится к обладанию ими.
Страдания Сомса не делают его прозорливым. Лишь на мгновение «он предал в себе Форсайта – забыл самого себя… поднялся в чистые высоты бескорыстия и непрактичности». Это случилось тогда, когда он убеждается в том, что, уйдя из его дома, Ирэн не взяла с собой подаренные ей драгоценности. Читая оставленную ею записку, Сомс понимает, что и она страдает. В этот момент человек одерживает в нем верх над собственником. Но только на одно мгновение. В конце романа собственник уже вновь готов торжествовать победу.
Финал романа многозначителен. Босини затравлен; он погибает. Убитая горем Ирэн возвращается в дом Сомса. Однако победа Форсайта мнимая.
Творчеству Голсуорси свойственны широкий эпический размах, значительность социально-психологических обобщений, мастерство и тонкая наблюдательность в изображении повседневной действительности, критицизм, сочетающийся с проникновенным лиризмом.
49. Пьесы Б. Шоу
Бернард Шоу - ирландский драматург, философ и прозаик, выдающийся критик своего времени и самый прославленный — после Шекспира — драматург, писавший на английском языке. Шоу уже в молодости решил зарабатывать на жизнь литературным трудом, и хотя рассылаемые статьи возвращались к нему с удручающей регулярностью, он продолжал осаждать редакции.
В 1885 году Шоу делает наброски своей первой пьесы «Дома вдовца», затем «Профессию г-жи Уоррен» и третью пьесу «Волокита» (1893) Шоу объединил в цикл, который он назвал «Неприятными пьесами». Это были годы, когда Шоу искал отклика на обуревавшую его ненависть к капитализму всюду. Не удивительно, что «Неприятные пьесы», написанные в таком настроении и с такими мыслями, отличаются беспощадным реализмом и навсегда останутся одной из вершин английской драматургии.
Следующий цикл Шоу – «Приятные пьесы». В него вошли «Война и человек» (1894), «Кандида» (1895), «Избранник судьбы» (1895) и «Никогда вы не можете сказать» (1895). Название «Приятные пьесы» исполнено скрытой иронии, так как и в этом цикле мы встречаемся с достаточно резкой критикой буржуазной морали, буржуазных идеалов. В пьесах этого цикла впервые отчетливо проступает антимилитаристская тенденция Шоу, стремление разоблачить мнимую героику захватнических войн.
Пьесе «Война и человек» Шоу был обязан своим сценическим успехом и всеобщим признанием. В этой пьесе Шоу замыслил противопоставить «идеалиста» и «реалиста», показать торжество делового человека над романтиком. Подлинный героем грез мечтательной героини (а заодно и богатой наследницы) Райны Петковой оказывается не пылкий офицер Саранов с его шумным геройством, а спокойный, насмешливый Блюнчли, швейцарский солдат на сербской службе. Свою пьесу Шоу начинает удачной, увлекательной сценой, впервые обнаруживая у себя присущее ему чувство экспозиции, - преследуемый болгарскими солдатами сербский офицер прячется в комнате болгарки Райны. Огромное достоинство пьесы – ее блестящее техническое мастерство, обилие комедийных ситуаций и неожиданных поворотов действия. Важной стороной пьесы стала ее антивоенная направленность.
«Кандида» (1895) – более сложная и противоречивая пьеса. В пьесе разоблачено лицемерие внутреннего уклада буржуазной английской семьи. Двум мужчинам – идеалистам противопоставлена женщина реалистка, носительница материнского начала, Кандида. Ее материнская сущность проявляется в отношении к окружающему миру, ко всем людям. Ее любовь к мужу, пастору Мореллу, давно уже приобрела материнский оттенок. И так же по матерински относится Кандида и к юному поэту Марчбэнкс. Презрение к буржуазной аудитории достопочтенного Морелла перерастает у нее в презрение к бессилию христианства. Шоу явно отдает симпатии «идеалисту» другого рода, поэту Марчбэнксу. Он противопоставляет этого юношу, бродягу и мечтателя пастору Мореллу. Бунтующая гордая юность противопоставлена мещанскому благополучию и прописной морали. Недаром именно Марчбэнкс сумел разглядеть с первого взгляда фальшь семейного быта Мореллов. Он надеется, что Кандида уйдет с ним от мужа. В этом сказывается романтическая наивность Марчбэнкса. Кандида давно понимает подлинную сущность своего мужа, но она – жена и мать, а поэтому сознательно сохраняет семейные иллюзии.
В 1897 году была написана пьеса «Ученик дьявола», в 1898 году – «Цезарь и Клеопатра», в 1899 году – «Обращение капитана Брассбаунда». В 1900 году все три пьесы вышли отдельным сборником, озаглавленным «Пьесы для пуритан». В предисловии Шоу обьясняет смысл общего заглавия и обрушивается на современную ему драматургию, насыщенную эротикой. В сборнике «Пьесы для пуритан» Шоу предлагает вниманию читателей драмы, герои которых не руководствуются сексуальными мотивами. Например, политические соображения доминируют и у Цезаря, и у совсем еще юной Клеопатры над другими побуждениями и чувствами. Таким образом, раскрытие всей многогранности человеческих чувств – одна из сильных сторон «Пьес для пуритан».
В 1903 году Шоу создал комедию «Человек и сверхчеловек». Героиней он сделал буржуазную барышню, занятую ловлей жениха, и показал ее действия как служение жизненной силе, инстинкту продолжения рода. Так «женственная женщина» типа Бланш или Клеопатры превратилась теперь в своеобразное орудие прогресса
Пьеса «Пигмалион» была написана в 1912-1913 годах. В этой пьесе Шоу использовал миф о Пигмалионе, перенеся его в обстановку современного Лондона. Парадоксалист не мог оставить миф неприкосновенным. Если ожившая Галатея была воплощенной покорностью и любовью, то Галатея Шоу поднимает бунт против своего создателя: если Пигмалион и Галатея античности вступили в брак, то герои Шоу ни в коем случае не должны вступать в брак. Непосредственная задача Шоу здесь, как он всячески старался подчеркнуть в предисловии, - пропаганда лингвистики, и в первую очередь фонетики. Но это только одна из сторон интересной, многогранной пьесы. Это в то же время пьеса большого социального, демократического звучания – пьеса о природном равенстве людей и их классовом неравенстве, о талантливости людей из народа. Это и психологическая драма о любви, которая по ряду причин почти превращается в ненависть. И наконец, это пьеса гуманистическая, показывающая, как бережно и осторожно нужно подходить к живому человеку, как страшен и недопустим холодный эксперимент над человеком.
С 1913 по 1917 годы Шоу работал над большой и серьезной пьесой, «Дом, где разбиваются сердца» - самая печальная из пьес Шоу: в ней отразились все его раздумья и разочарования тех трудных лет. Это горькое, трагическое признание кризиса английской буржуазной цивилизации, острейшая насмешка над ложью и бесчеловечностью капиталистических отношений. Одно из самых значительных произведений Шоу, эта пьеса не теряет своего значения и при сопоставлении с тем лучшим, что было создано им в последующие годы, и знаменует начало нового этапа в творческом развитии драматурга.
В разгар всеобщего кризиса как в Англии, так и во всех капиталистических странах, в июне 1931 года Шоу закончил новую политическую пьесу «Горько, но правда». Эта пьеса пронизана в подтексте величайшей горечью и рисует тупик, в который зашла английская интеллигенция. Смысл этого «политического гротеска», как называл пьесу автор, в том, что у всех ее действующих лиц открываются глаза на бессмысленность их существования. Это «погибшие души» в еще большей степени, чем герои «Дома, где разбиваются сердца». Все они понимают, что их жизнь пуста и что они «опускаются в бездну», все хотят куда-то бежать из бессмысленного мира, в котором живут. Хотя пьеса выдержана в духе фарса, в ее финале звучит безысходность. Показав, насколько плох старый и безумный мир, Шоу обнаруживает и другое: насколько обманчивы все рецепты спасения и обновления этого мира
В обстановке предвоенных лет Шоу продолжал поднимать острые актуальные вопросы. Все произведения 30-х годов блещут прежним остроумием и богатством сатирической выдумки. Но противоречия в сознании автора отнюдь не сняты: во многих случаях они ощущаются острее, чем в ранних вещах, поскольку проблематика произведений конца 30-х годов намного ответственнее и сложнее той, которой Шоу касался в начале своего творческого пути
