Поэтический процесс часто протекает непредсказуемо. Тон в поэзии 60-80-х годов XX века, по мнению многих литературоведов, задавали «городские» поэты. А вот поэты, в стихах которых чаще выступала пейзажная атрибутика с мотивами сельской жизни, выходили из поля зрения критики и читателей. Тем не менее, именно «тихая родина» выдвинула из своей среды такого самобытного поэта-лирика, каким является Николай Рубцов (1936-1971). За свою недолгую жизнь Рубцов успел выпустить четыре поэтических сборника.

Внешне поэзия Рубцова проста, непритязательна, но очень гармонична: в ней форма и содержание настолько слиты между собой, что становятся незаметными даже оттенки переходов. Просто называется стихотворение об осени - «Улетели листья»:

Улетели листья

С тополей –

Повторилась в мире неизбежность…

Не жалей ты листья, не жалей,

А жалей любовь мою и нежность.

Пусть деревья голые стоят.

Не кляни ты шумные метели!

Разве в этом кто-то виноват,

Что с деревьев листья

Улетели?

Эта осенняя элегия не только об улетевших листьях. Точнее даже казать, не столько о листьях, сколько о человеческих переживаниях. Связи между человеческим сознанием и бытием природы едва ощутимы, и все-таки в подтексте стихотворения можно уловить диалог двух любящих сердец. Воспоминания об улетевших листьях переходят в мир человеческих отношений. Чувства эти передаются не через прямую речь, а полунамеками, так, что даже восклицательные и вопросительные интонации почти не ощущаются. Они растворяются в плавном ритме и оригинальной звукописи.

Любовь и русская природа едины для Рубцова. Кто еще мог написать такие проникновенные строчки, не отдавая в них первенства ни возлюбленной, ни русской природе:

Мы с тобой не играли в любовь,

Мы не знали такого искусства,

Просто мы у поленницы дров

Целовались от странного чувства.

Разве можно расстаться шутя,

Если так одиноко у дома,

Где лишь плачущий ветер-дитя

Да поленница дров и солома…

Стихи Николая Рубцова, перекликающиеся с поэзией Ф. Тютчева и А. Фета, традиционны в лучшем смысле этого слова. К характеру его лирического героя никак не применимо понятие «советский», так в его стихах нет временных примет. Более того, церквушки и погосты, серенькие невзрачные дома, скучающая река и «тихая родина» больше напоминают век XIX, нежели XX. Да и патриотические чувства героя скорее носят черты русского, а не советского человека.

Историческую память Рубцов ощущает как связь веков, в жизни которых он, «неведомый сын удивительных вольных племен», принимает непосредственное участие. У его лирического героя есть своя шкала ценностей, своя точка зрения на минувшие и нынешние века:

И храм старины, удивительный, белоколонный,

Пропал, как виденье, меж этих померкших полей –

Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,

Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей.

Далеко не правы те, кто недооценивает поэзию Рубцова, отводя ему лишь роль деревенского песнопевца. Нет, Рубцов шире и глубже, мудрее и многогранней. Это сугубо национальный русский поэт. Родные вологодские места: «деревня Никола», «купол церковной обители», «школа деревянная», погост на другом берегу, «где похоронена мама», неспешно текущая речка, странно тихие и покорные лица сельчан, леса и перелески с болотинами – вот часто встречающийся интерьер, в котором размышляет, грустит и беспокоится за свою Родину лирический герой Николая Рубцова.

Беспокоится он потому, что нелегкая судьба у России. Стоит только зажмурить глаза, упасть в траву… и вот уже «Засвищут стрелы, будто наяву, Блеснет в глаза кривым ножом монгола!». Были лихие времена для России, когда топтал родные поля «тупой башмак скуластого Батыя!..» Но Россия всегда находила силы и мужество побеждать. За вольнолюбивый дух, за бунтарскую удаль поэт любит свою Россию, ведь только патриотически настроенный человек может сказать:

Россия, Русь –

Куда я не взгляну!

За все твои страдания и битвы

Люблю твою, Россия, старину,

Твои огни, погосты и молитвы,

Твои поверья,

Бунты бедноты

И твой степной

Бунтарский

Свист разбоя!

Люблю твои священные цветы,

Люблю навек, до вечного покоя…

Стихи такого рода никак не отнесешь к разряду «тихих». В них – гражданская мощь, идущая от Минина и Пожарского, от мудрости Сергия Радонежского, в них кроется красота Андрея Рублева и творения великих зодчих России. Подобные строчки учат любви, внушают гордость за свое Отечество.