Author Archive > admin

. Экспертиза.
Принципы клинико-психологической экспертизы (в отличие от клинико-психологической диагностики):
- исследовать не только нарушенные, но и сохранные стороны психики;
- соотносить психический статус в требованиями того действия, в отношении которого проводится экспертиза.
1) врачебно-трудовая экспертиза: психолог должен оценить, насколько человек, переболевший определенной болезнью или не до конца выздоровевший, сохранен в психическом плане, не оставила ли болезнь следов в психике. ВТЭК определяет степень инвалидизации: 3 гр. - некоторый изъян, позволяющий заниматься многими формами труда; 2 гр. - более тяжелый дефект, который ограничивает трудовые возможности человека; 1 гр. - человек не может и не имеет права работать.
Психологи ВТЭКа решают, может ли человек вернуться к своей работе, или рекомендует рекомендует другую - в соответствии с возможностями человека и требованиями деятельности.
2) военно-медицинская экспертиза: раньше психолог оценивал, в основном, уровень психического развития, чтобы в армию не попадали недоразвитые, в последние годы - оценка личностных аномалий призывников (неспособность к дисциплине, психопатичность, чрезмерная возбудимость и т. д.). Психологи оценивают стабильность, уравновешенность личностного склада и отсеивают акцентуированных, психопатичных и возбудимых.
Вследствие психологических ошибок повышается частота суицидов в офицерском составе (тяжелые жизненные условия семей), невооруженной и вооруженной агрессии, стрессов и индивидуально-специфических психических нарушений.
3) судебно-психиатрическая и судебно-психолого-психиатрическая экспертизы:
основная задача судебно-психиатрической экспертизы - определить вменяемость человека. Вменяем - наказать, невменяем - отправить на принудительное лечение, вылечить и выпустить. "Можно ли вменить в вину поступок?" - решается на основании двух факторов, медицинского (болен или нет) и психолого-юридического (мог ли в тот момент осознавать последствия своих поступков и руководить своими действиями), причем для принятия отрицательного решения необходимо соблюдение обоих критериев. Решение вопроса о невменяемости носит конкретный характер не только в смысле состояния психики конкретного человека, но и в смысле конкретного преступления (например, легкому олигофрену мелкую кражу не простят, а участие в групповом преступлении - мог не осознавать своей роли).
Судебно-психолого-психиатрическая экспертиза помимо вопроса о вменяемости может решать и другие вопросы:
- каков уровень психического развития человека, соответствует ли умственный возраст паспортному (например, если "по уму" несовершеннолетний, то даже вменяемому смягчат)
- в каком аффективном состоянии человек находился в момент совершения преступления, не было ли чрезмерного аффекта, который человек не мог контролировать (если да, то вменяем, но смягчат)
- можно ли доверять показаниям свидетелей (психолог может характеризовать особенности психики человека, которые могли повлиять на его свидетельские показания)
- оценка состояния суицидента перед актом самоубийства на основании имеющихся фактов (каковы причины, чья вина)
4) психолого-педагогическая экспертиза: осуществляется клиническими психологами в отношении детей с аномалиями развития, трудностями обучения, отклонениями поведения. Дается диагноз и прогноз эффективности педагогических действий - где и как учить и корректировать. Иногда в рамках этой экспертизы проводится различение ЗПР и недоразвития.

Ускорение процесса формирования новой самостоятельной специальности было обусловлено взаимодействием ряда факторов.

Один из них – возрастание потребности в оказании психологической помощи населению, а именно – коррекция поведения, мобилизация внутренних ресурсов и усиление адаптационных возможностей, с целью нормализации психического здоровья.

Психическое здоровье представляет собой узловую точку взаимодействия человека и общества. ВОЗ: «Здоровье - не только отсутствие болезней, но состояние физического, социального и духовного благополучия». (Ю. Ф.Поляков «Новая специальность – клиническая психология», СПЖ, в.10)

История развития КП представляет собой «извилистый» путь, поскольку изначально расположилась между медициной и психологией, неся в себе тем самым междисциплинарный характер. Считается также, что точкой отсчета зарождения КП явился гиппократовский призыв «лечить не болезнь, но больного».

К предпосылкам развития КП автор известного учебника «КП» Lothar R. Schmidt (1978) относит значительные успехи в последней четверти 19-го столетия психофизиологии и психофизики, связанные с именами Вундта, Гельмгольца, Вебера и Фехнера. Но первый труд по клинической/медицинской психологии появился значительно раньше, написанный в 1852 году Lotze. Развитие КП начинается прежде всего в рамках психометрических и психодинамических традиций. Психометрическая традиция связана с именами Френсиса Гальтона, Джеймса МакКиин Кеттелла и Альфреда Бине, которые первыми разработали и предложили использовать для оценки индивидуальных различий тесты. Психометрическая традиция нашла свое продолжение и в последующие годы, усилившись особенно во время двух мировых войн – первой и второй. Использовались методы диагностики и психологической помощи. По некоторым данным бывшие военные психологи после войны начали практиковать в клинических рамках и использовать клинический метод в три раза больше и чаще, чем до войны. Нечто подобное случилось и с отечественными – советскими психологами, хотя не в таком массовом порядке. Благодаря труду единиц – Б. В.Зейгарник, А. Р.Лурия – была оказана существенная помощь раненым. Результатом их работы в клиниках и госпиталях после войны было рождение таких составных частей К(медицинской)П как: патопсихология и нейропсихология.

Динамическая традиция в психологии связана с именами членов так называемой «Бостонской группы», которая провозгласила «новую психологию», - William James, G. Stanley Hall, в Европе – с именами Wilhem Wundt и его ученика – психиатра Emil Kraepelin (Германия), Josef Breuer, Sigmund Freud (Австрия) Karl G. Yung (Швейцария), Charcot, Pier Janet (Франция), Н. Н.Ланге, В. М.Бехтерев (Россия).

В конце 19 и начале 20 веков имели место две тенденции, которые вместе взятые, несомненно, характеризовали процесс развития и клинической психологии: открытие психологических лабораторий в больницах и клиниках, прежде всего психиатрических (Э. Крепелин, С. С.Корсаков и др.), с одной стороны, и открытие психологических клиник, с другой. Так, первой подобной психологической клиникой была клиника, открытая Lightner Witmer при Пеннсильванском университете в 1906 году. Уитмер был первым, кто заговорил о «психологической клинике», о «клинической психологии» и о «клиническом методе в психологии» (1907). Он начал выпускать журнал «Психологическая клиника», в котором обсуждались вопросы, очень инновационные по тем временам. В психологической клинике Уитмера уделялось большое внимание вопросам связи физических дефектов и неврологических условий с проблемами поведения; связи физических дефектов, как слепота и глухота, с дефектами ментальными и др. Почти через 15 лет подобную клинику при университете в г. Айова открывает C. E.Seashore. В 1927 году при Гарвардском университете была открыта психологическая клиника Morton Prince. Как в пределах психологических клиник, так и за их пределами растет число клинических психологов и сфер ими охватываемых. В рамках проблем ментальной гигиены, прежде всего в США, начали открываться клиники, которые названы были как «клиники сопровождения детей». Клинический психолог входил в штат таких клиник вместе с психиатром и социальным работником. С 20-х годов этого столетия психологи начали работать и в открываемых в США «ментальных госпиталях». David Shakow (1948) много сделал для налаживания диалога между психологией и психиатрией. В отечественные психиатрические больницы первые психологи пришли лишь в 60-е годы, которые чаще всего были просто представителями гуманитарных профессий и не имели специального образования. Область тестирования интеллекта относилась к тем областям, где КП в то время была наиболее продвинута. В связи с этим была заметна довольно большая активность психологов в работе с умственно отсталыми детьми. Это направление работы психологов достаточно сильно культивировалось и в бывшем Советском Союзе, значительно позже в рамках деятельности тогдашнего Института дефектологии АПН (сегодня Институт коррекционной педагогики РАО) (Л. В.Знаков, Ж. И.Шиф, В. И.Лубовский). Уже в 30-е и 40-е годы 20 века стал заметен рост числа психологов, проявлявших интерес к терапии. В это же время начал свою деятельность и Carl Rogers (1951).

КП и академическая психология оказывали друг на друга заметное влияние, формируя симбиотические отношения. Придавали жизненные силы и оказывали всяческое влияние на КП и другие науки, прежде всего медицинские (психиатрия). Если в 30-е годы, в связи с доминированием идеи превенции, предоминировали в ориентации и характеристиках КП понятия «ребенок», «психологический» и «институциональный». Несколько позже – в 50-е годы акценты сместились. С 40-ых годов одной из проблем КП стала также «концепция профессии психолога вообще и клинического психолога в частности».

Сегодняшнее состояние КП отражает во многом ее прошлое – «извилистый путь ее развития» и явно незавершенность ее развития, начиная от терминологического аппарата (ее названия) и кончая содержанием, проблемной модели клинического психолога, системной подготовки (кто говорит и как долго), а также юридическими вопросами (права, ответственность, психотерапия и т. д.).

Несомненные заслуги в развитии отечественной К (мед.)П наряду с «московской школой» (основатели: А. Р.Лурия, Б. В.Зейгарник; Ю. Ф.Поляков, Е. Д.Хомская, Л. С.Цветкова, В. В.Николаева, Б. С.Братусь, В. В.Лебединский и др. (МГУ)), значительный вклад внесла и «ленинградская школа» (в основании: В. М.Бехтерев, В. Н.Мясищев; М. М.Кабанов, Б. Д.Карвасарский, Л. И.Вассерман – благодаря которым функционирует до сих пор проблемная комиссия «Медицинская психология» РАМН (с 1985 года Г. В.Залевский является ее членом)). Также заметный вклад в теорию и практику КП (мед-кой, патологической) внесли украинские психологи В. М.Блейхер и Л. Ф.Бурлачук, грузинские психологи и психиатры И. Т.Бжалава, В. Г.Норакидзе и др., а также группа психологов (Москвы, Ярославля, Томска) во главе с профессором М. С.Роговиным.

В настоящее время область психологических знаний, которую все еще обозначают терминами «КП», «мед-кая психология», «патопсихология», «аномальная психология» и др., переживает новый период своего развития, особенно в нашей стране, что связано с появлением огромного числа психотехнологий, построенных на совершенно разных методолого-методических основаниях (в разных парадигмах), а нередко возникших совершенно интуитивно, из чистой эмпирии. Но появление – это зов времени и результат ее востребованности в связи с ростом социальной напряженности, дезадаптационных тенденций, невротизации общества и т. д.

В силу своего пограничного – между психологией и медициной – положения, имеются некоторые трудности: трудность в определении самой КП – ее предмета, отсюда и ее названия (клиническая, медицинская, патологическая или еще как). (Г. В.Залевский «К истории, состоянию и проблемам современной клинической психологии», СПЖ, в.10)

Аркадий Мацанов, кандидат медицинских наук Личность и болезнь нтенсивность физиологических процессов находится в зависимости от функционального состояния центральной нервной системы. Причем возбуждение нервной системы повышает тонус организма, усиливает его защитные и адаптационные механизмы. Чрезмерные длительные возбуждения могут приводить к истощению защитных сил, снижению функции всех адаптационных систем, и тогда может развиться болезнь.

Теория Г. Селье об общем адаптационном синдроме, подчеркивая роль эндокринных факторов в патологических процессах, показывает взаимосвязь патологического и защитного в реакциях организма на патогенные раздражители. При этом необходимо помнить, что при всем значении вегетативно-эндокринных механизмов в адаптации их основная роль заключается в создании оптимальных условий для работы высших отделов центральной нервной системы.

Определяя основной механизм связи организма с внешней средой и регуляцию адаптационных процессов, нервная система является "организатором" борьбы организма с патологическим процессом. Высшие отделы центральной нервной системы обладают многообразными возможностями повышения резистентности организма, которое достигается увеличением активности клеточных и гуморальных компонентов искусственного и естественного иммунитета, путем тормозного влияния на аллергические процессы.

Центральная нервная система мобилизует и направляет защитные силы организма. Сегодня можно считать установленным, что условные рефлексы не объясняют всех механизмов психической деятельности. Психическая деятельность включает в себя огромный пласт бессознательного, эмоциональные переживания, наконец, характер личности человека. Эмоции отражают потребность и вероятность ее удовлетворения в данный момент.

Отрицательные эмоции возникают при невозможности удовлетворить биологические и социальные потребности, причем они тем больше, чем больше потребность. Происходит мобилизация энергетических и мыслительных резервов, раздвигаются рамки вероятностного мышления, возникают новые комбинации идей, новые ассоциации... Повышаются мышечная работа, деятельность желез внутренней секреции, сердца, артериальное давление - все направлено на достижение цели.

Положительные эмоции связаны с нарастанием вероятности достижения цели. У больных они оказывают благоприятное влияние на течение заболевания. Об этом говорил еще в XVI веке Амбруаз Паре: "Веселые люди всегда выздоравливают!" В медицине длительное время "психическое" часто подменяли "физиологическим" толкованием явлений.

Учение И. П.Павлова, имеющее огромное влияние на биологов и медиков всего мира, акцентируя внимание на физиологических процессах, невольно усилило значение объекта и отвлекло внимание от субъекта исследования. Не отрицая множество детерминант физиологического типа в процессе адаптивной деятельности организма человека, необходимо иметь в виду, что с психологическими факторами надо считаться принципиально всегда, независимо от характера расстройства биологической регуляции.

Определяя психологическую сопротивляемость, 3. Фрейд вводит понятие "силы Я", под которым понимает толерантность к неудовлетворительным аффективным переживаниям, их переносимость субъектом без распада его поведения, способность подчинять эти напряжения, приспособляя их к так называемому "принципу реальности", сопротивление, которое "Я" оказывает дезорганизации действий, если потребности не могут быть удовлетворены.

Продуктивно используя психоаналитический термин "силы Я", подразумевая под этим способность контролировать напряжение, стремящееся к реализации психологической установки, допуская, что объектами контроля могут быть различные психологические установки, создающие угрозу целенаправленной деятельности, клиницист должен повышать "силу Я", максимально увеличивая резервы "психологической защиты".

При этом необходимо помнить об огромной важности "значащих" переживаний, под которыми понимают выдвигаемые жизнью и исключительно индивидуальные эмоциональные напряжения (любовь, страх, горе, ненависть, зависть и другие). Они составляют главное содержание психической жизни человека, влияют на его психическое и соматическое состояние. "Удельный вес" психического фактора, видимо, особенно велик в начале болезни и убывает по мере углубления болезни, по мере развития процесса.

Таким образом, "психологическая защита" является важным механизмом предотвращения расстройства поведения и биологических процессов не только при конфликтах сознании и "бессознательного", но и при столкновении вполне осознаваемых аффективно насыщенных установок. Ее недостаточность облегчает развитие и функциональных и органических расстройств. Степень изменения психики при заболевании зависит от характера личности больного, его "Я", от психологической защиты и ее резервов.

В зависимости от характера личности, по-разному протекает "внутренняя картина болезни ", имеющая большое значение в понимании поведения больного и помогающая врачу вовремя и правильно корректировать субъективные переживания, нередко являющиеся гораздо более тяжкими, чем объективная картина болезни.

Учитывая то обстоятельство, что разобраться в мозаике личностных рисунков очень непросто, и принимая во внимание условность любой классификации, для выбора тактики психотерапии и удобства анализа мы предлагаем делить больных на пять групп: 1. Больные циклотимного склада оптимистичны и доброжелательны, легко вступают в контакт и верят в хорошую перспективу лечения. Влюбленные в жизнь, они нередко долго отказываются от обследования и лечения, преуменьшают серьезность заболевания.

Этот отказ идет не от глубокого внутреннего страха, как это иногда бывает, а от недооценки опасности заболевания: "Ерунда! Эта болезнь хорошо лечится, да и медицина у нас на уровне!" В разговоре с такими больными можно не бояться даже преувеличивать опасность заболевания, не боясь ятрогении.

2. Больные эпитимного склада угрюмы и раздражительны до злобности, с прямолинейными, лишенными сомнений суждениями; они требуют четкой формулировки диагноза и перспективы лечения, сами рекомендуют врачу "вырезать все радикально". Любое сомнение для таких больных мучительно, и, подчиняясь внутреннему сопротивлению этому состоянию, они создают сами гипотезу, тенденциозно укрепляя ее фактами и превращая в теорию происхождения своего заболевания.

Они могут подробно объяснить, "что и как у них произошло". С такими больными надо говорить четко и уверенно, по возможности показывая анализы и рентгенограммы. Два-три слова, даже не понятных больному, но проникнутых оптимистической безапелляционностью, действуют при этом весьма убедительно 3. Больные ювенильного склада возбудимы и очень внушаемы, склонны бурно и многословно преувеличивать свои переживания.

Плачут, громко рассказывают о себе, о положении дома, на работе в связи с болезнью, значительно преувеличивая значение собственной персоны. Склонные к яркому фантазированию, они рисуют страшные картины, видя себя то мучениками, то героями, вовлекая окружающих в свои фантазии и обращая на себя внимание. Такие больные тоже имеют "свое представление о болезни, в которой разобрались лучше всякого профессора". Следует отметить, что переживания у больных с ювенильным складом личности весьма нестойки.

Внимание их легко переключается на другой предмет, и тогда они успокаиваются. Но вот снова яркие картины "ужасного будущего", и снова слезы и жалобы. Спокойный, доброжелательный, ласковый разговор врача их сравнительно легко успокаивает. 4. Больные астенического склада застенчивые и робкие, обидчивые и честолюбивые, с вегетативной неустойчивостью, они легко краснеют, не любят быть в центре внимания, в отличие от больных ювенильного склада, постоянно требующих к себе особого внимания.

Заболевание свое и его перспективы воспринимают как "судьбу": "руки опускаются!", теряются, не знают куда идти, к кому обращаться, кого слушать... Добросовестные и пунктуальные, они не склонны детально размышлять о заболевании, аккуратно выполняют все назначения врача и легко успокаиваются от уверенного тона, доброжелательной и доверительной беседы "по душам". 5. Больные психостенического склада мрачные, неловкие, во всем сомневаются, видят только плохие перспективы, "весь мир в черных красках". Склонны преувеличивать опасность даже там, где ее можно не ждать. Боятся всего неясного, неизвестного. Переживания исключительно тягостны, эмоционально и мысленно насыщенны. Отсутствие четких определений и ясной перспективы в начальный период болезни приводит таких больных нередко к мысли о самоубийстве. Они угрюмы, всем недовольны, трудны в коллективе.

Их мучают сомнения. Тяжелые мысли лишают их сна, аппетита. Они замыкаются в себе, прислушиваются только к своим ощущениям. Дружеская беседа, уверенный тон и ободряющие разъяснения успокаивают их ненадолго. Снова и снова возникают новые мысли, новые сомнения, новые переживания... Стало общепризнанным требование учета личностных особенностей больного. Однако на деле требование это остается больше теоретическим признанием, чем конкретно проводимым в клиническую практику принципом.

Как правило, врачи не включают в изучение больного анализ структуры его личности, особенности его реагирования ни в целях клинико-диагностических, ни при составлении индивидуального плана терапевтических мероприятий. Психика как функция наиболее тонкой и организованной материи, естественно, одна из первых реагирует на более или менее серьезные непорядки в соматической сфере. Поэтому поведение и характер больного являются самым тонким показателем его состояния.

Принцип индивидуализации в лечении предполагает не только знание конкретного больного, но и конкретной фазы развития болезни и формы психоэмоциональной реакции на болезнь. Именно поэтому медицина должна быть личностной наукой.

Изучение личности больного, "внутренней картины болезни " позволяет клиницисту реально осуществлять принцип индивидуализации лечения, своевременно распознать и предупредить осложнения, целенаправленно проводить малую психотерапию, которую обязаны применять в своей практике врачи всех специальностей. Поговорим о психологии [М. Горбачев, Ю. Маницкая, Ю. Яковленко] Методы психоэнергетической саморегуляции и саморазвития [А. Хайкин, Н. Шерстенников] Стрессы, аутотренинг и здоровье [А. Хайкин]

&copy Мацанов Аркадий

Реакции личности на болезнь.

Фобическая реакция — тревога и страхи с переоценкой тяжести заболевания. Пациент, вовремя не обращается за помощью к врачу из опасения серьезного диагноза или напротив, по любому поводу вызывает «скорую», боится лечь в стационар, страшится обследований и возможных болей при лечении, теряется при виде незнакомой медицинской аппаратуры, волнуется после разговоров о болезнях. Опасается осложнений, не принимает лекарства либо устанавливает «безопасные» их дозы. Часто выявляется страх повторения болезни, ее затягивания, тяжелых последствий, опасения инвалидизации. Легко формируется зависимость от врача.

Сенситивная реакция — чувство стыда, связанное с болезнью. Пациент ощущает свою неполноценность, моральную несостоятельность, греховность, если считает болезнь постыдной и осуждаемой. Медлит с обращением за помощью, скрывает ее проявления. Испытывает сенситивные идеи отношения: подозревает, что окружающие знают о его болезни, презирают его, говорят о нем, распускают слухи. Очень болезненно воспринимает замечания в свой адрес, держится скованно и напряженно, склонен к депрессии и импульсивным реакциям.

Депрессивная реакция — переживание чувства вины из-за болезни. Подавленное настроение сочетается с самообвинениями в нарушениях лечебного режима, в отклонениях от здорового распорядка жизни, в легкомыслии и безответственности, а иногда и с мазохистическими тенденциями. Болезнь м. восприниматься как заслуженная кара свыше, как возмездие и справедливое наказание. Аутоагрессивные тенденции могут стать серьезным препятствием к своевременному и полноценному лечению, побуждая пациента отклонить предлагаемую помощь, не выполнять необходимых рекомендаций, хотя пациент вроде бы осознает неправильность подобного поведения. Нередко чувство вины возникает перед близкими людьми. Отказываются от ухода за собой, не желая быть бременем для окружающих. Считают, что врач уделяет им слишком много внимания. Не выкупают дорогостоящих медикаментов, нарушают режим питания, если думают, что ущемляют достаток других, торопятся с выпиской на работу, предполагая, что там их поведение могут расценить как симулятивное. Депрессивная реакция на болезнь встречается у гипотимных личностей, нередко свидетельствует о депрессивных сдвигах настроения.

Ипохондрическая реакция — погружение в болезнь. Последняя становится центром внимания и интересов пациента. Он не может либо даже не пытается отвлечься от мыслей о болезни, все прочие аспекты жизни смещаются на периферию сознания или полностью вытесняются. В разговоре «вязнет» на теме болезни, задает множество вопросов, пытаясь доискаться до ее первоистоков. Отмечается склонность к фармакофилии, иногда, напротив, привередливость в выборе средств лечения. Часто настороженно относится к врачам, особенно если они не разделяют ипохондрических интерпретаций. Повторение ипохондрических реакций и их фиксация может вести к ипохондрическому развитию личности.

Истерическая или нозофильная реакция — бегство в болезнь, которая становится средством преодоления психологических проблем и манипулирования окружающими. Это потребность в заботе, внимании, опеке, желание удивить, вызвать панику чем-то из ряда вон выходящим, удержать жену или мужа, возбудить чувство вины и др. Достаточно часто истерическая реакция на болезнь связана с асоциальными, паразитическими установками. Пациенты с истерической реакцией на болезнь часто неискренни, склонны к сочинительству, постоянно меняют жалобы, порой заимствуя новые из опыта других больных, крайне неохотно расстаются с больничной койкой и ролью пациента, в которой чувствуют себя более комфортно, нежели в качестве здорового человека. Демонстративно стремятся убедить окружающих и врача в факте серьезной болезни, обижаются на них, когда они не склонны в это верить, типичны «обострение» болезни перед выпиской, миграция от врача к врачу или детская привязанность к тем из них, от кого исходит «понимание» и родительское отношение. Иногда ревнуют врача к больным, которым он уделяет больше внимания.

Дисфорическая реакция — раздражительность, озлобленность, со склонностью винить окружающих в своей болезни, мстить им за это. Пациенты добиваются наказания виновных, н-р, подают в суд на учреждение или предприятие, где они «потеряли» здоровье. Более всего их волнует не сам факт болезни, а возможность восстановить «справедливость» — тут можно говорить также о сутяжно-паранойяльной реакции, иногда весьма длительной и переходящей в развитие. Озлобление прорывается и в таких действиях, как спаивание неопытных людей, провоцирование пациентов с зависимостью, намеренное распространение инфекции, н-р, туберкулезной и венерической, злорадство при виде страданий других людей и «ненависть» по отношению к здоровым. В отделении больные придирчивы, постоянно чем-то недовольны, часто вступают в конфликты, бывают грубы, заносчивы, требуют внимания к себе, легко переходят к ультиматумам и угрозам. Под маской агрессии нередко скрывается страх, чувство беспомощности и растерянности, но это не всегда ясно осознается самими пациентами и понимается окружающими.

Эйфорически-анозогностическая реакция — непонимание факта болезни или недооценка ее тяжести в сочетании с благодушием, необоснованным оптимизмом и наплевательским отношением к вопросам лечения. Наблюдается большей частью у пациентов с органическими повреждениями головного мозга, при алкоголизме и токсикомании, иногда при эпилепсии.

Суицидальная реакция — мысли и действия в направлении самоубийства, мотивация которого связана с переживанием и осознанием болезни. Возможна у разных пациентов и в рамках различных реакций на болезнь: депрессивной, ипохондрической, истерической, сенситивной. Иногда бывает обусловлена жестокими, невыносимыми болями, страхом перед умиранием при неизлечимых заболеваниях, ужасом, охватывающим человека, осознавшего факт психического заболевания, мучительным стыдом из-за «позорной» болезни, дискредитирующей пациента. М. б. следствием психического шока, наступающего после прямолинейного объявления врачом диагноза безнадежной болезни, порою диагноза, который, как потом выясняется, оказался неподтвержденным.

Регрессивная реакция — снижение уровня мотивации и поведения, наступающего в связи с осознанием болезни. Н-р, покорность, отказ от активности в роли пациента, нацеленность на инвалидность, склонность к праздности, пьянству, вымогательству и попрошайству, инфантильная зависимость от врача, лекарств и многое другое, отчасти упомянутое в других формах реакции на болезнь.

Утилитарная реакция — в противоположность регрессии это прогрессия, повышение уровня мотивации и поведения, обусловленное сознанием болезни и приближением роковой черты. Пациенты отказываются от лечения, если не верят в его эффективность или не желают тратить на него быстро тающий остаток жизни. Всю свою энергию целиком посвящают делам, с которыми связывают цель своего существования, желая умереть с чистой совестью и сознанием своего человеческого достоинства.

Эргопатическая реакция — сокрытие, диссимуляция болезни, если она препятствует профессиональной деятельности. Особенно часто встречается у пилотов, машинистов, водителей и вообще там, где доступ к работе регламентируется очень жестко. Диссимуляция нередко наблюдается у пациентов, настойчиво стремящихся к выписке по болезненным мотивам, н-р, у депрессивных больных, склонных к самоубийству, у больных с бредом ревности, у желающих избавиться от психиатрического диагноза и в ряде других случаев.

Реакция отчуждения — отстраненное переживание перенесенной болезни как случившегося не на самом деле, происшедшего «во сне», «в воображении», «не со мной». Это «какой-то бред, я стараюсь поскорее о нем забыть, вспоминать это неприятно». «Кажется, это было очень давно и никогда не повторится». «Не верю, что такое вообще бывает, это что-то нереальное».

От «специфических расстройств личности» отличают «хроническое изменение личности после переживания катастрофы». Примерами стресса катастрофы м. б. пребывание в концентрационных лагерях, положение в блокаде, плену или в качестве заложника с постоянными ожиданиями быть убитым, инсценирование смертной казни, казни близких людей, стихийные бедствия, пытки и т. п. Индивидуальная уязвимость в отношении подобных стрессов не имеет основного значения, так как упомянутые или подобные им ситуации выходят за рамки того, что способен перенести человек.

Хроническим изменениям личности после переживания катастроф может предшествовать фаза манифестного посттравматического расстройства (психоза). Собственно изменения личности являются хроническими, длящимися минимум два года, выражаются стойкими нарушениями адаптации и разрывом межличностных связей. Паттерн изменений личности после катастроф включает:

1. враждебное или недоверчивое отношение к миру;

2. социальную отгороженность;

3. переживание опустошенности и безнадежности;

4. ощущение существования «на грани» с постоянным ожиданием угрозы и повторения катастрофы;

5. отчужденность.

«Хроническом изменении личности после психической болезни», наблюдающемся после окончания душевной болезни, в частности, шизофрении. Его характеризуют следующие клинические признаки: чрезмерная зависимость и требовательное отношение к другим; убежденность в наличии такой степени внутренней измененности, которая делает неспособным формировать и поддерживать тесные и доверительные отношения в личностном и социальном плане; аспонтанность, снижение интересов к занятиями досугу; ипохондричность, постоянные жалобы на болезнь; неустойчивое и дисфорическое настроение; значительное снижение в социальном и трудовом функционировании в сравнении с преморбидным периодом.

Хроническое изменение личности после психической болезни м. б. установлено спустя два года и более после окончания болезни, если оно не связано с обширным повреждением или болезнью мозга. Вероятно, подобные изменения личности возникают также после тяжелых, инвалидизирующих соматических заболеваний.

Несомненные заслуги в развитии отечественной клинической (медицинской) психологии принадлежат «московской школе», у основания которой стояли А. Р.Лурия и Б. В.Зейгарник, а продолжают развивать ими заложенные традиции их ученики: Ю. Ф.Поляков, Е. Д.Хомская, Л. С.Цветкова, В. В.Николаева, Б. С.Братусь, В. В.Лебединский и др. (МГУ).

Факультет психологии был создан в 1966 г. В настоящее время он является основным центром подготовки квалифицированных специалистов по всем направлениям бурно развивающейся психологической науки.

Главное направление научных исследований, ведущихся на факультете, - разработка теории деятельности, основы которой были заложены в советской психологии в работах Л. С. Выготского и затем развивались С. Л. Рубинштейном и другими учеными Московского университета. Это направление стало широко известно в мировой психологии благодаря трудам А. Н. Леонтьева, который был создателем психологической теории деятельности и внес большой вклад в ее развитие.

На фак-те ведутся теоретические и экспериментальные исследования по таким основным направлениям, как структура и развитие личности чка, формирование деятельности и психики рка, закономерности взаимодействия коллектива и личности, нарушения и коррекции деятельности и психики. Проводятся работы по изучению отдельных психических функций: восприятия, памяти, воли, эмоций. Интенсивно развиваются исследования закономерностей взаимодействия человека и ЭВМ. В нашей стране и за рубежом широко известны работы ученых факультета психологии МГУ по исследованию психики животных (зоопсихология), а также нейронных механизмов психических процессов (психофизиология).

Мировое признание получило новое направление в психологии, созданное профессором А. Р. Лурия, - нейропсихология. Она занимается анализом нарушения психики при локальных поражениях мозга и коррекцией этих нарушений. Лурия рассматривает нейропсихологию как Науку о роли отдельных мозговых зон в поведении человека. Основоположник нейропсихологии А. Р.Лурия, развивая идеи Л. С.Выготского о социальной детерминации и системном строении высших психических функций, разработал теорию системной динамической локализации психических процессов, являющуюся теоретической основой нейропсихологии. Отечественная нейропсихология сформировалась на основе положений общепсихологической теории, разработанной в советской психологии Л. С. Выготским и его последователями – А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия, П. Я. Гальпериным, А. В. Запорожцем и другими психологами. Нейропсихология – одна из областей психологического знания, которая способна решать как теоретические, так и практические задачи клинической психологии.

Широко известна теория планомерно-поэтапного формирования умственных действий, сформулированная профессором П. Я. Гальпериным. Эта теория, раскрывающая закономерности обучения, создает новые возможности для оптимизации учебного процесса.

Ученые-психологи оказывают большую помощь народному хозяйству, отраслям культуры и медицины: разрабатывают инженерно-психологические рекомендации, пути повышения производительности труда, методы усовершенствования процесса обучения школьников и студентов, способы диагностики психических нарушений при локальных поражениях ГМ и душевных заболеваниях.

Обучение на факультете включает социально-гуманитарные, естественно-научные, общепрофессиональные психологические дисциплины и дисциплины специализации. Общепрофессиональная психологическая подготовка складывается из курсов общей психологии, истории психологии, экспериментальной психологии, курса лекций по методологическим вопросам психологии, психогенетики. Серьезные навыки экспериментальной работы студенты получают в общем практикуме по психологии, где они выполняют задания по разделам: "Наблюдение и беседа в психологии", "Эксперимент", "Психодиагностика" и "Измерение в психологии". Фундаментальная психологическая подготовка включает также учебные дисциплины, которые знакомят студентов с отраслями психологической науки: клинической психологией, нейропсихологией, психофизиологией, возрастной и педагогической психологией, психологией труда и инженерной психологией, социальной психологией, зоопсихологией. В цикле дисциплин специализации студенты более основательно знакомятся с избранной отраслью психологии, а также овладевают методами исследования и практической работы психолога.

Под руководством Л. С. Выготского из небольшой группы его учеников и соратников (А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, вскоре к ним присоединились А. В. Запорожец, Л. И. Божович, Н. Г. Морозова, Л. С. Славина, Р. Е. Левина) в Институте психологии сложилась школа превратившаяся в одну из самых больших и влиятельных школ в советской психологии. Выделение этого направления было связано с введением в психологию деятельности как центрального образования.

Идейным основанием московского направления стали, как было уже сказано, работы Л. С. Выготского (1896-1934). Один из основоположников советской психологии, он внес огромный вклад в разработку ее методологических принципов, он создал культурно-историческую концепцию, которая получила дальнейшее развитие в общепсихологической теории деятельности (А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, П. Я. Гальперин, Д. Б. Эльконин). Трактовка Л. С. Выготским опосредствованной структуры психических процессов и психического как человеческой деятельности послужила краеугольным камнем, основой для всей разрабатывавшейся им научнопсихологической теории – теории общественно-исторического развития психики человека. Выготский впервые перешел от утверждения о важности среды для развития к выявлению конкретного механизма этого влияния среды, который собственно и изменяет психику ребенка, приводя к появлению специфических для человека высших психических функций. Таким механизмом Л. С. Выготский считал интериоризацию, прежде всего интериоризацию знаков – искусственно созданных человечеством стимулов-средств, предназначенных для управления своим и чужим поведением.

Из учеников и последователей Л. С. Выготского одной из наиболее примечательных и влиятельных в отечественной психологии фигур был А. Н. Леонтьев (1903-1979), с именем которого связано развитие теории деятельности. В целом А. Н. Леонтьев развивал важнейшие идеи своего учителя, уделяя, однако, основное внимание тому, что оказалось недостаточно разработано Л. С. Выготским - проблеме деятельности. Если Л. С. Выготскому психология представлялась наукой о развитии высших психических функций в процессе освоения человеком культуры, то Леонтьев ориентировал психологию на изучение порождения, функционирования и строения психического отражения реальности в процессе деятельности. Общий принцип, которым руководствовался А. Н. Леонтьев в своем подходе, может быть сформулирован так: внутренняя – психическая деятельность возникает в процессе интериоризации внешней – практической деятельности и имеет принципиально то же строение. Важнейшие следствия из этого положения: изучая практическую деятельность, мы постигаем и закономерности психической деятельности. Сложившиеся в результате интериоризации внутренние структуры, интегрируясь и преобразуясь, являются, в свою очередь, основой для порождения внешних действий, высказываний и т. п. этот процесс перехода внутреннего во внешнее обозначается как экстериоризация. Принцип интериоризации-экстериоризации – один из важнейших в теории деятельности. А. Н. Леонтьев выделяет стадии эволюционного развития психики. Первая обозначается как “элементарная сенсорная психика”. Следующая стадия – “перцептивная психика”; третья – названа стадией интеллекта. Согласно идее А. Н. Леонтьева, новые ступени психического отражения возникают вследствие усложнения деятельности, связывающей организм с окружающей средой. В связи с развитием деятельности А. Н. Леонтьев обсуждает и проблему возникновения сознания. Возникновение сознания обусловлено возникновением особой формы деятельности – коллективного труда. Другим фактором выступает включенность человека в речевое общение. Итак, деятельность выступает исходным моментом формирования психики. А. Н. Леонтьев описал структуру деятельности (потребность, мотив, действие, цель), выделил понятие ведущей деятельности.

Основатель патопсихологии Б. В.Зейгарник (ученица К. Левина). Ею разработаны теоретические основы патопсихологии, описаны расстройства психических процессов, сформулированы принципы работы патопсихолога. Последователи: Поляков, С. Я.Рубинштейн, Соколова, Тхостов, Братусь. Патопсихология исследует структуру нарушений психической деятельности, закономерности ее распада в их сопоставлении с нормой, при этом она дает классификацию психопатологических явлений в понятиях современной психологии.

Научная школа, у истоков которой стоял Л. С. Выготский, - одна из ведущих в отечественной психологии. Помимо А. Н. Леонтьева, к ней принадлежат замечательные ученые, работавшие в различных областях психологии: А. Р. Лурия (1902-1977), Д. Б. Эльконин (1904-1981) – крупнейший отечественный специалист в области детской психологии; А. В. Запорожец (1905-1981), исследовавший роль практических действий в генезисе познавательных процессов и роль эмоций в смысловой регуляции деятельности; Л. И. Божович (1908-1981), основные работы которой посвящены проблемам развития личности ребенка; П. И. Зинченко (1903-1969), исследовавший память с позиции деятельностного подхода; П. Я. Гальперин (1902-1988) – создатель теории поэтапного формирования умственных действий.